В плановом хозяйстве всё идёт по плану, даже планы составляются по плану. В народном хозяйстве плановики планировали пуск объекта к очередному юбилею, «подгоняли» выпуск чугуна, стали, угля и сахарной свёклы ко дню рождения легендарного наркома или его «августейшей» очередной «супруги».
Живой и неукротимый отклик составление планов и претворение их в жизнь приняло и в «органах»: железные наркомвнудельцы, как аттестованные, так и вольнонаемные — они тоже умели и любили пострелять, напряжённо готовили варианты планов-списков врагов Родины. В ряде случаев списки составляли по телефонной книге, из которой выписывали звучащие «по-польски», «по-немецки», а порой и просто непонятные фамилии. Каждый исполнитель вносил свою изюминку: одному не нравились стоматологи, другой-недоучка ненавидел инженеров, третьему плохо пошили нарукавники и он тут же «вписывал» в списки всех портных-кутерье. Фамилия — дело тонкое и сотрудник понимал, что даром она не давалась, а потому человек должен нести ответственность за ту фамилию, которую носит. Вот, к примеру, Голопузенко — крестьянин, Гузь — беднейший и неимущий, Харечко — подпасок, радующийся виду речки, Поберий — побирающийся подёнщик, Горемыко и Плохушко, Вонючко и Дерьмишко — говорят само за себя.
А вот Попов, Преображенский, Семёнов, Духонин, Деникин и другие «москали» должны были ответить за всё: за то, что русские, за то, что не сочувствуют новой власти…
Кто не с нами — тот против нас. Даже если и без оружия. Безоружного — бей. Вот и «добились» своего…